Сегодня мы говорим про отраслевых партнеров как участников сообщества, соавторов кейсов, экспертов, которые могут поддержать команду школьников в их проектах. Понятно, что без такой отраслевой экспертизы бывает сложно получить необходимые ресурсы, оборудование, знания. Но это не единственное, для чего нужны отраслевые партнеры как участники сообщества.

Самая «тонкая» вещь, которую невозможно измерить или объективировать, — это мотивация участников. Когда дети находятся в чисто учебной среде, где отсутствуют представители внешнего мира, они всегда воспринимают поставленную перед ними задачу как учебный вопрос, как искусственно созданную учебную ситуацию, единственная цель которой — дать им новые знания, навыки и компетенции.

Когда же появляется внешний партнер, причем не в «обслуживающем» формате, а когда он в чем-то заинтересован, дети остро чувствуют, что ситуация изменилась, они больше не находятся в замкнутой учебной ситуации. Теперь их окружают внешние игроки, которые имеют свои интересы и стремятся получить некий результат, связанный не только с обучением.

Такая перемена кардинально перестраивает мотивацию у них в голове. Когда в школьной, учебной ситуации они видят, что математика нужна для того, чтобы решать те или иные задачи, это все в их голове не связывается с реальным миром и реальными задачами, которые им придется решать в будущем. Конечно, на внешний мир они ориентируются гораздо сильнее, чем на чисто учебные ситуации.

Поэтому, помимо ресурсной, «знаниевой» и экспертной поддержки, которую индустрия может дать любому кружку, самое главное (что крайне сложно повторить или создать другими способами) — это вопрос мотивации и понимания того, что дети решают не чисто учебную задачу, а задачу из реального мира.

Очень важно удерживать эту линию в коммуникации с отраслевыми партнерами, потому что если запрашивать у них только ограниченный перечень вещей (ресурсы, экспертиза и т. д.), но не заниматься вместе с ними сознательным разрушением учебной рамки, то тогда по этому параметру результат будет гораздо ниже. Это очень значимый момент.

Если мы привлекаем достаточное количество отраслевых партнеров к кружковой работе, то нам становятся доступны такие проекты, которые, если их делать на рыночных основаниях, были бы крайне дорогими, сложными и уникальными.

В июле 2017 года я руководил проектной сменой в «Сириусе». Участники смены осуществляли более восьмидесяти проектов по разным тематическим направлениям. Один из проектов, самый мощный, был посвящен созданию наноспутника в формате «Кубсат». Через год после смены он полетел на МКС, а с МКС был запущен для сбора данных о радиационных микровысыпаниях на нижних орбитах. Он был запущен с МКС и теперь вращается вокруг Земли, постепенно теряя высоту. Он все время собирает данные о радиационном фоне и передает эти данные на Землю.

Это первый спутник, который был создан и запущен российскими школьниками, хотя и не первый школьный спутник в мире. Само собой, это делалось при поддержке всех необходимых организаций. Но для нас это серьезное достижение. Да и в целом по миру таких спутников не очень-то и много. При этом он решает реальную научную задачу, поставленную учеными из НИИЯФ МГУ, которые занимаются в том числе радиацией на орбите.

Фактически это был гораздо более масштабный проект, чем чисто учебная деятельность, потому что в него были включены ученые из НИИЯФ МГУ, которые развивали свою программу космических исследований, и специалисты частной космической компании «Спутникс», которые занимаются созданием коммерческих спутников, их разработкой, «удешевлением» и созданием универсальных платформ, на базе которых можно делать спутники. Для них это тоже был важный проект, потому что они отрабатывали последовательное упрощение создания спутников до такой степени, чтобы этим могли полноценно заниматься школьники.

В проекте, конечно, участвовал Роскосмос, без которого все это было бы невозможно. Он экспертно включался на стадии подготовки, а также на этапе, когда проект завершился в рамках «Сириуса» и продолжился в Москве. Специалисты Роскосмоса уделяли огромное количество времени и внимания осуществлению проекта. Когда я говорю о Роскосмосе, то имею в виду не только сам Роскосмос, но и другие организации, входящие в состав структур Роскосмоса — ЦНИИмаш и ряд других институтов.

На базе этой смены в «Сириусе» в июле 2017 года был сформирован кружок. Когда дети вернулись, те из них, кто живет в Москве, регулярно ходили в «Спутникс», в НИИЯФ МГУ, где работали с учеными, а также плотно взаимодействовали с Роскосмосом.

Иногородние школьники тоже плотно работали — где-то дистанционно, где-то их приглашали. Роскосмос возил их по разным предприятиям. Это была огромная история длиною в год. Для детей она началась в июле, а для тех, кто занимался подготовкой, немного раньше — примерно в марте 2017 года.

С июля 2017 по июль 2018 года спутник дорабатывался и готовился к запуску. В июле 2018 года он полетел на МКС, был запущен, отработал положенное время, собрал данные и продолжил работать даже сверх заложенного в проекте времени.

Конечно, это были не рядовые школьники, а очень академически сильные ребята. Почти у всех уже был за плечами опыт проектной работы, они были на базовом уровне знакомы с основными вещами, связанными с космической инженерией. То есть они понимали, как устроены спутники, хотя реальных спутников, конечно, раньше никогда не создавали. Но даже для менее подготовленных ребят на таких длинных программах, когда они в течение года интенсивно работают вместе с разными партнерами, результат может быть колоссальным.

Здесь нет никаких готовых рецептов. В любой ситуации поиск партнеров, которым будет действительно интересно включиться в работу кружка, — это уникальный процесс. Каждый раз такой поиск требует большого количества перемещений, переговоров, общения. Это похоже на классическую воронку продаж в бизнесе.

Это типичная ситуация. Когда я работал в Московском Политехе, я как раз занимался привлечением партнеров в университет для проектной деятельности. Зачастую у меня почти каждый день было по 3−4 встречи с внешними партнерами, потому что формат сотрудничества настолько сложный, что тут нельзя просто отправить письмо по электронной почте, чтобы люди согласились и были готовы участвовать. Это масштабный, длительный процесс без существующих рецептов. То, о чем я рассказываю в ролике — это только некоторые моменты, которые облегчают этот процесс.

Каждый раз выстраивается новая цепочка этапов, по которым привлекаются партнеры. Каждый раз им предлагается что-то уникальное в зависимости от того, что есть в конкретном кружке и конкретной организации, какие дети туда ходят, что они могут предложить. Каждый раз приходится подбирать новые параметры того, чем можно заинтересовать партнеров. Тем не менее есть общие моменты, которые помогут вам, если вы будете запускать такую работу у себя.

Почти никогда не работает запрос на дешевую рабочую силу. Неэффективным будет такой подход: у меня есть задача, и я хорошо понимаю, как ее делать, но мои сотрудники стоят N рублей в час, а дети стоят 0 рублей в час, отправлю к ним пару раз своего эксперта — в общем, получится очень дешево. Желание сэкономить на выполнении своих рутинных задач никогда не является хорошей мотивацией. Если именно это является ключевым фактором, такие проекты либо реализуются плохо, либо отменяются. Если бы детский труд был по-настоящему продуктивен, особенно в современной экономике, которая очень требовательна к компетенциям, то такое происходило бы повсеместно, даже несмотря на законы.

Но этого не происходит. Люди, которые пытаются сэкономить на привлечении детей к какой-либо работе, в какой-то момент просто понимают, что им это невыгодно, и отказываются — не говоря уже о том, что с точки зрения этики такой подход находится в серой зоне.

Они понимают, что им нужно системно привлекать молодежь в свою индустрию или организацию. Кадров на рынке очень мало, и они понимают, что через пять лет ситуация не станет лучше, поэтому этим нужно заниматься уже сейчас, и это окупится в долгосрочной перспективе.

Как правило, такой сценарий работает для компаний, которые быстро растут в динамично развивающихся отраслях. Это объясняет, почему так много хороших IT-компаний приглашают школьников 16−18 лет на стажировки, после которых те порой начинают работать на полставки. Это происходит потому, что такие фирмы очень быстро растут и им нужно вобрать в себя все доступные таланты.

Второй сценарий, который здесь работает — это очень устаревшая система. Например, старый завод, куда приходит новая команда и начинает все реформировать. В какой-то момент они понимают, что кадры нужно привлекать по-другому, вузовская кафедра работает плохо, на предприятие приходят студенты, которые не хотят работать. Это все нужно как-то реформировать, нужны новые форматы и подходы.

Эти два варианта наиболее продуктивны, потому что здесь есть активное желание сотрудничать со стороны самой организации.

У организаций иногда бывает такая категория задач, которые лучше решать с молодежью, чем без нее. Обычно это что-то, связанное с маркетингом или пониманием того, как видят мир современные молодые люди.

Тут я могу привести один хороший пример. У нас в Московском политехническом университете была целая серия проектов с головным представительством BMW в России. BMW продает дорогие автомобили. В какой-то момент они поняли, что молодежь все меньше стремится приобретать машины. Если ситуация будет развиваться так, как сейчас, то через 10 лет сегодняшние школьники, которые станут высокооплачиваемыми специалистами, не пойдут покупать себе дорогую машину, потому что у них есть Яндекс.Такси, Uber, каршеринги, байкшеринг, самокат-шеринг, общественный транспорт и т. п. Модель общества меняется, представители BMW это видят и понимают, что в новом обществе продавать машины им будет гораздо сложнее, чем сейчас. Они говорят, что, в принципе, это общемировая проблема, но в каждой стране своя специфика, и они не могут рассчитывать на то, что BMW будет выпускать машины, приложения или модели использования автомобилей, которые будут интересны именно российской молодежи.

Активное желание исследовать, как выглядит новый мир, где появляются новые тренды, которые сокращают автомобильный рынок, заставляет автомобильные компании интересоваться подобными вопросами. Мы запустили целую серию инженерно-технологических проектов по созданию сайтов и прототипов приложений (тогда еще каршеринг не был столь популярен, он только-только зарождался, общедоступные приложения на рынке еще не появились, это было в 2015–2016 гг.). Фактически они начали с создания таких предложений по типу каршеринга.

Еще одна категория студентов занималась иного рода исследованиями. Студенты гуманитарных факультетов проводили социологические опросы среди молодежи про то, какие форматы автомобилей интересны молодым людям, на что они готовы тратить деньги, когда станут специалистами и смогут это себе позволить. Каждый семестр таких проектов было 4−5. Они были очень успешны, студентам все это нравилось, потому что они видели, что партнер вовлекает их в интересную деятельность, в том числе связанную с возможностью запустить свой стартап. Из такого проекта вполне могло вырасти приложение для каршеринга — если бы это все запустилось чуть пораньше и если бы студенты более активно в это включались. Но такое в принципе возможно. Студенты это видят и понимают, что участие в подобных проектах может позитивно повлиять на их будущую карьеру.

Допустим, у партнера есть понятная задача (например, инженерная), он предлагает решить ее студентам — фактически отдает на аутсорсинг. Этот процесс не всегда работает хорошо, потому что некоторые задачи лучше реализуются профессионалами.

Можно взять в команду несколько профессионалов, которые сделают это быстрее и качественнее, чем сделали бы школьники или студенты. Но если ответ неизвестен, если эксперимент должен показать, куда дальше двигаться, то такого рода задачи очень хороши. Можно поручить их 5−10 группам молодых людей, которые вместе с наставником — в рамках кружка или дополнительного образования, в школе или вузе — начнут прорабатывать варианты, получать разные результаты. Ни один из них не будет готов для рынка, как в примере с приложением для BMW. Но совершенно точно это позволит перебрать множество разных вариантов. Можно параллельно запустить много потоков. Далеко не каждая организация может позволить себе делать такое силами штатных сотрудников, чье время очень дорого.

Разумеется, форматов может быть много, они подойдут или не подойдут интересам компании, но опять же есть некоторые ключевые мотивации партнеров и форматы, к которым они приводят.

Первый формат — модель наставничества, в которой какие-то задачи отдаются на откуп студентам, а со стороны отраслевого партнера кто-то приходит и консультирует детей, наставляет их, дает им советы. Это то, что укладывается в понятие наставника. Закрепляется отдельный человек, которые приходит раз в неделю, раз в две недели или раз в месяц. Иногда дети, наоборот, приходят к нему — на предприятие, в офис или куда-то еще. Он смотрит на то, как они продвигаются, дает им советы, какие профессиональные инструменты стоит использовать. Он их не учит, а скорее формирует их образовательную траекторию, наставляет, советует, что делать.

Это очень хорошо работает, это недорого для организации и интересно для самого наставника, потому что он отрывается от рутины своих обычных действий, смотрит на мир глазами молодежи, ставит себя на их место, дает им советы.

Это заставляет их лучше работать и окупает время, вложенное в проект, не говоря уже о пользе для детей. Это типичная ситуация win-win. Это работает везде — и в маленьких, и в средних, и в крупных компаниях.

Если дети «наэкспериментировали» и стало понятно, что это можно брать в работу, то компания профессионально реализует задачу силами собственных сотрудников, на более высоком уровне качества. Детская работа будет продублирована взрослыми профессионалами по стандартам, которые соответствуют требованиям самой компании.

Второй формат, о котором мы поговорим, — spin-off. Это понятие пришло из мира стартапов и технологического бизнеса. Spin-off — это модель, при которой компания ведет свою основную деятельность, а потом создает вторую, дополнительную компанию, выводит ее из основного состава, и та начинает вести независимую деятельность. Термин spin-off означает процесс вывода побочных идей, не имеющих отношения к основному бизнесу, в дополнительный бизнес. Идея того, что сейчас школьный кружок что-то поделает, никогда не войдет в основной бизнес компании, по крайней мере в случае, если этим занимаются школьники или студенты.

Есть такая категория задач, про которые компания понимает: «Мы никогда не будем заниматься этим сами, потому что это не принесет достаточно денег или на это никогда не будет хватать времени. Но если бы на рынке появилась компания, которая этим занимается, то наши дела пошли бы лучше. Мы сами этого делать не будем, потому что это не окупит вложенных денег и времени. Но мы готовы поддержать компанию, которая начнет осуществлять такого рода деятельность». Такие идеи, которые компания не будет сама запускать, полезно отдавать в работу школьникам.

Здесь я хотел бы рассказать про кейс со смены в «Сириусе». Дети делали проект для Мосгортранса, и несколько сотрудников консультировали детскую команду. Один из специалистов даже приезжал в «Сириус» на несколько дней с курсом лекций и погружающих в отрасль рассказов. Суть проекта была в следующем: Мосгортранс занимается оптимизацией общественного транспорта в Москве — расписания автобусов, интервалы движения, дизайн остановок, разделительные полосы. Это их поле деятельности.

Но они поняли, что, если кто-то разработает систему, которая позволит заменить диспетчеров на более эффективные решения на базе алгоритмов, это будет очень выгодно. Это позволит Мосгортрансу начать замещать диспетчеров, которые на данный момент занимаются управлением движения в ручном режиме, по набору инструкций. У них есть данные с датчиков GPS/ГЛОНАСС, которые их информируют, где находятся автобусы, какие между ними интервалы, какие в городе пробки. Диспетчеры постоянно управляют этими потоками в ручном режиме. Давно уже не бывает такого, чтобы автобусы выходили на линию просто по установленному расписанию, иначе они бы рано или поздно сбивались в длинную «колбасу», когда приходит 5 одинаковых автобусов под конец маршрута, а потом их полчаса снова нет. Это недопустимо, поэтому необходима работа диспетчеров.

Представители Мосгортранса сказали школьникам: «У нас есть набор данных за три месяца со всеми перемещениями автобусов в Москве по одному маршруту». Они взяли Садовое кольцо — кольцевой маршрут, где автобусы ходят по кругу. Они дали школьникам набор данных и попросили предоставить решение, которое позволит оптимизировать этот процесс: получить меньшее время ожидания автобуса и сократить количество автобусов на маршруте.

Сначала дети пытались работать с данными алгоритмически, получилось не очень. Тогда они воспользовались машинным обучением (искусственным интеллектом) и стали писать нейросетевое решение, которое позволит этот процесс оптимизировать.

К концу смены, за 24 дня, они создали первый прототип решения, который реализует данный функционал. Естественно, дети это решение не смогли внедрить, оно не такого уровня готовности. Со стороны Мосгортранса нельзя просто убрать диспетчера и на одном маршруте поставить алгоритм, а все остальное оставить как есть. Такую систему необходимо внедрять на базе всего города. Но для них это был интересный эксперимент, который показал, что такое возможно сделать небольшими усилиями, а значит, в какой-то момент они будут готовы автоматизировать диспетчеров, потому что они справляются с работой хуже, чем алгоритмы. Такая модель работает.

Если бы школьники сформировали стартап (что редко встречается на уровне школьников, но иногда случается со студентами), то Мосгортранс бы их поддержал. Скорее всего, не финансово, но хотя бы на уровне экспертизы и контактов.

Следующая идея гораздо более простая, но очень важная. На более доступном, массовом уровне — когда в проекте участвуют не «элитарные» дети, которые запускают спутники, потому что взрослые вокруг них (Роскосмос, НИИЯФ, «Спутникс» и т. д.), создали для этого условия, — может быть реализовано множество хороших проектов, посвященных решению задач вне зоны компетенции участников. Например, это отлично работает, когда школьники или выпускники делают сайт для своей школы или спортивной секции в качестве проектной деятельности. В этом случае уровень требований к заказчику не очень высокий, однако это реальная жизненная ситуация, и результат принесет кому-то пользу.

Последний формат — это прокалывание своего «информационного пузыря» и решение каких-либо исследовательских задач, связанных с расширением представлений о мире. Хорошим примером здесь опять же будет проект, реализованный совместно с компанией BMW, который я уже упоминал. Это удачная и продуктивная модель, потому что студенты увидели высокопрофессиональных и заинтересованных специалистов, отработали те знания и умения, которые получили в процессе обучения. Им удалось разобраться с тем, как все это устроено в реальном мире, и прикоснуться к профессиональному сообществу. А компания, тем временем, получила свежий взгляд на проблему.

Проанализировав весь наш опыт, мы провели типизацию партнеров по размеру и возможностям, которыми они обычно обладают.